Всем привет!
Вспомнилась еще одна "Вкусная книга" - Н.В. Гоголь "Старосветские помещики".
Привожу фрагмент:
     Оба старичка,  по  старинному  обычаю  старосветских  помещиков,  очень
любили покушать. Как только занималась заря (они всегда вставали рано) и как
только двери заводили свой разноголосый концерт, они уже сидели за  столиком
и пили кофе. Напившись кофею, Афанасий Иванович выходил в сени и, стряхнувши
платком,  говорил:  "Киш,  киш!  пошли,  гуси,  с  крыльца!"  На  дворе  ему
обыкновенно попадался  приказчик.  Он,  по  обыкновению,  вступал  с  ним  в
разговор, расспрашивал о работах с величайшею подробностью и  такие  сообщал
ему замечания  и  приказания,  которые  удивили  бы  всякого  необыкновенным
познанием хозяйства, и какой-нибудь новичок  не  осмелился  бы  и  подумать,
чтобы можно было украсть у такого зоркого  хозяина.  Но  приказчик  его  был
обстрелянная птица: он знал, как нужно отвечать,  а  еще  более,  как  нужно
хозяйничать.
     После  этого  Афанасий  Иванович  возвращался  в   покои   и   говорил,
приблизившись к Пульхерии Ивановне:
     - А что, Пульхерия Ивановна, может быть, пора закусить чего-нибудь?
     - Чего же бы теперь, Афанасий  Иванович,  закусить?  разве  коржиков  с
салом, или пирожков с маком, или, может быть, рыжиков соленых?
     - Пожалуй, хоть и рыжиков или пирожков, - отвечал Афанасий Иванович,  и
на столе вдруг являлась скатерть с пирожками и рыжиками.
     За час до обеда Афанасий Иванович закушивал  снова,  выпивал  старинную
серебряную чарку водки, заедал грибками, разными сушеными рыбками и  прочим.
Обедать садились в двенадцать часов. Кроме блюд и соусников, на столе стояло
множество горшочков с  замазанными  крышками,  чтобы  не  могло  выдохнуться
какое-нибудь  аппетитное  изделие  старинной  вкусной   кухни.   За   обедом
обыкновенно шел разговор о предметах, самых близких к обеду.
     - Мне кажется, как будто эта каша,  -  говаривал  обыкновенно  Афанасий
Иванович, - немного пригорела; вам этого не кажется, Пульхерия Ивановна?
     - Нет, Афанасий Иванович; вы положите  побольше  масла,  тогда  она  не
будет казаться пригорелою,  или  вот  возьмите  этого  соусу  с  грибками  и
подлейте к ней.
     - Пожалуй,- говорил  Афанасий  Иванович,  подставляя  свою  тарелку,  -
попробуем, как оно будет.
     После обеда Афанасий Иванович шел  отдохнуть  один  часик.  после  чего
Пульхерия Ивановна приносила разрезанный арбуз и говорила:
     - Вот попробуйте, Афанасий Иванович, какой хороший арбуз.
     - Да вы не верьте, Пульхерия Ивановна, что  он  красный  в  средине,  -
говорил Афанасий Иванович, принимая  порядочный  ломоть,  -  бывает,  что  и
красный, да нехороший .
     Но арбуз немедленно исчезал. После этого Афанасий Иванович  съедал  еще
несколько груш и отправлялся погулять по саду вместе с Пульхерией Ивановной.
Пришедши домой, Пульхерия Ивановна отправлялась по своим делам, а он садился
под навесом,  обращенным  к  двору,  и  глядел,  как  кладовая  беспрестанно
показывала и закрывала свою внутренность и девки,  толкая  одна  другую,  то
вносили, то выносили кучу  всякого  дрязгу  в  деревянных  ящиках,  решетах,
ночевках  и  в  прочих  фруктохранилищах.  Немного  погодя  он  посылал   за
Пульхерией Ивановной или сам отправлялся к ней и говорил:
     - Чего бы такого поесть мне, Пульхерия Ивановна?
     - Чего же бы такого? - говорила Пульхерия Ивановна,  -  разве  я  пойду
скажу, чтобы вам принесли вареников с ягодами, которых приказала  я  нарочно
для вас оставить?
     - И то добре,- отвечал Афанасий Иванович.
     - Или, может быть, вы съели бы киселику?
     -  И  то  хорошо,-  отвечал  Афанасий  Иванович.  После  чего  все  это
немедленно было приносимо и, как водится, съедаемо.
     Перед ужином Афанасий Иванович еще  кое-чего  закушивал  .  В  половине
десятого садились ужинать. После ужина тотчас отправлялись  опять  спать,  и
всеобщая тишина водворялась в этом деятельном  и  вместе  спокойном  уголке.
Комната, в которой спали Афанасий Иванович и Пульхерия  Ивановна,  была  так
жарка, что редкий был бы в состоянии остаться  в  ней  несколько  часов.  Но
Афанасий Иванович еще сверх того, чтобы было теплее, спал на  лежанке,  хотя
сильный жар  часто  заставлял  его  несколько  раз  вставать  среди  ночи  и
прохаживаться по комнате. Иногда Афанасий Иванович, ходя по комнате, стонал.
Тогда Пульхерия Ивановна спрашивала:
     - Чего вы стонете, Афанасий Иванович?
     - Бог его знает, Пульхерия  Ивановна,  так,  как  будто  немного  живот
болит,- говорил Афанасий Иванович.
     - А не лучше ли вам чего-нибудь съесть, Афанасий Иванович?
     - Не знаю, будет ли оно хорошо, Пульхерия Ивановна! впрочем, чего ж  бы
такого съесть?
     - Кислого молочка или жиденького узвару с сушеными грушами.
     - Пожалуй, разве так только, попробовать, - говорил Афанасий Иванович.
     Сонная девка отправлялась рыться по шкапам, и Афанасий Иванович  съедал
тарелочку; после чего он обыкновенно говорил:
     - Теперь так как будто сделалось легче.

Когда джазовые музыканты хотят похвалить коллегу, они говорят: "Вкусно сыграл!" Я скажу это про Гоголя - очень вкусно пишет! То есть не про еду, а вообще!

http://public-library.narod.ru/Gogol.Ni … rosve.html

Отредактировано ua6hps (2007-08-23 10:20:38)